Картина, живописьНа бильярде

Обратите внимание, как он решает человеческую фигуру. Она условна, причём в этой условности художник добивается очень большой пластической и образной выразительности. Это всё вроде бы уже было. О созданном живописцами авангарда типе театрального искусства - «театре художника» - сказано уже очень много. Представляется очевидным, что «безлюдный» театр в своих высших, наиболее ярких достижениях принадлежит все же к явлениям живописно-пластического, а не театрального искусства. В течение какого времени конструкция, создаваемая вращением, вибрацией и шумами, может удержать внимание? Мыслима ли чисто механическая сцена как самостоятельный жанр и сможет ли она когда-либо в будущем обходиться без человеческого существа? Но наш уважаемый Александр Трифонов, используя этот уже найденный в пластике приём, осуществляет это очень по-своему, очень по-своему подчиняя, я опять-таки повторюсь, своей пластической задаче, чтобы решить картину как автономный художественный организм, чтобы все элементы там были подчинены основному: выразительности и, как говорил Кандинский, внутренней идее и внутреннему замыслу художника. При этом я хочу отметить в этом моём кратком анализе, что главное в искусстве Александра Трифонова – это загадочность, которая, как некий магнит, притягивает к себе внимание зрителей. Григорий Климовицкий