СкульптураСон о поселении в соседней квартире, народ которого обладает тайным знанием эликсира вечной молодости, производимого одним растением

Работы Анны отсылают к представлению о сне, как о тяжелом, давящем состоянии гиперсомнии. Такое состояние вносит определенное искажение в наш опыт контакта с действительностью, в результате которого ее слои начинают перемешиваться. Скульптура Анны интересна тем, как тонко в ней улавливается грань между внешним и внутренним. Здесь можно вспомнить авангардную отрицательную скульптуру – как, например, работы Кацуо Сирага, представлявшие собой утопленные в земле слепки с его собственного тела. Такая скульптура выворачивает классический изобразительный принцип наизнанку, укрывая изображаемое в виде полости внутри себя, тем самым, скрывая его от зрителя, оппонируя таким образом классической скульптуре, которая выносит свой объект наружу, навстречу зрителю. В работах Анны присутствуют обе тенденции – с одной стороны, перед нами оказывается объект, обращенный к нам своей лицевой поверхностью, то есть, той границей, за которой начинается плотное вещество произведения без пустот. Однако, эта поверхность незаметным образом переходит во внутреннюю, обращенную к тому, что оставляет на ней следы. Более того, в этом обращении поверхность подчеркивает отсутствие того, что оставило на ней след. Каждая работа оказывается материальной метафорой тревожащей проницаемости границы между двумя слоями реальности. Кирилл Шалганов