Уникальная работа
Человек рисует так, словно родился в противогазе. Глумление над перспективой плавно перетекает в реки анаболического фольклора. Нет привычки к дневному свету, который своим постоянством и дешевизной привёл многих к преждевременному упадку духа и чрезмерному употреблению дезодорантов с солями алюминия. Васильев морает. Васильев ходит как капля по стеклу в поисках гравитационного рая. Рисует, брезгуя всеми видами этого дела. Любит inanitas. Мечтает отделить себя от всех, чтобы смотреть на человеческую жизнь так, как смотрит провод на электричество. Лучшие пейзажи - у него. Флористика и баталии. Орнаменты и каверны. Апория в том, что увидеть всё великолепие графика может только Медуза Горгона (при условии, что ей вернут её голову).
Уникальная работа
Человек рисует так, словно родился в противогазе. Глумление над перспективой плавно перетекает в реки анаболического фольклора. Нет привычки к дневному свету, который своим постоянством и дешевизной привёл многих к преждевременному упадку духа и чрезмерному употреблению дезодорантов с солями алюминия. Васильев морает. Васильев ходит как капля по стеклу в поисках гравитационного рая. Рисует, брезгуя всеми видами этого дела. Любит inanitas. Мечтает отделить себя от всех, чтобы смотреть на человеческую жизнь так, как смотрит провод на электричество. Лучшие пейзажи - у него. Флористика и баталии. Орнаменты и каверны. Апория в том, что увидеть всё великолепие графика может только Медуза Горгона (при условии, что ей вернут её голову).