Картина, живописьМаскировка бугульмы в банке от пива. И маскировка банки пива в ранних кустах из интервью — «нам дали бананы и сказали идти на Север»

Участник четырех биеннале современного искусства, более пятидесяти персональных (в том числе музейных) и групповых выставок в России и за рубежом. В 2019 году вошел в список лучших современных художников России (Arteex). Алексей Васильев, как автор пребывает в состоянии постоянного «самоварения» и герметичного существования. Его сложившийся образ – это художник затворник или аскет, образ жизни вне художественной среды, вне трендов и вне социума, где предметом рефлексии становится его непосредственное окружение, а каждая выставка – результат разной степени отрешенности и полного погружения в процесс. За короткий период полной концентрации создаются новые работы на холстах, бумаге, кальке и бетоне. «Если современное общество требует постоянного обновления, то я методичен в своем настаивании на одном. Мне неприлично держать «палец по ветру», кодекс художника он в наше время как у самурая. Мне думается – это важное качество для художника. Современная культура диктует клиповое сознание или мышление скользящего серфинга – не глубоко, быстро и без особых задержек, и на этом фоне я радикально статичен. Я не гонюсь за временем, моя стратегия подобна палке, воткнутой в стремительный ручей, что на нее налипло – листья, водоросли и мусор – то и предстает моей выборкой и становится предметом исследования. Это не взгляд за горизонт – это всматривание в собственное бытование, взгляд под ноги. В этом настаивании на одном происходит медленное, едва заметное изменение творческого почерка. И это не педалирование одного приема, как часто требуют современный дискурс, а уверенность в своей правоте по поводу найденного языка и сюжетных образов. «Это лицо человечества вообще; я, сам того не ведая, стянул маску со всех лиц» так говорил Олег Целков о своих монотонно повторяющихся десятилетиями лицах. Мне это близко." Алексей Васильев широко использует контрастные отношения, порой это максимальный вариант чистых черного и белого без каких-либо полутонов. Такие соотношения всегда обеспечивают работам внешнюю броскость и внутреннее напряжение. Изображение нарочито плоское, нет ни намека на реалистичное правдоподобие, только гротескное сгущение. Он отказывается от иллюзорного пространства и стремится к упрощенной трактовке предметов, их непременной деформации. Важный аспект в творчестве художника – работа с линией, в ней сокрыто главное сообщение. Резкая, неровная, изломанная линия транслирует больше, чем номинальный сюжет. "Мне хочется, чтобы язык сообщения был больше самого сообщения, когда номинальное сообщение оказывается некоторой прелюдией или входом к основному действию. Все очень плотно, камерно и сжато". Часто Васильев создает композиционно однотипные портреты. Намерено повторяя одни и те же две-три позы, он рисует портрет, опираясь на историю человека, стараясь изобразительным шаблоном максимально уменьшить вмешательство рационального в появление портрета на листе. За каждым портретом есть своя история – столкновение с реальной или выдуманной биографией, эпизодом из жизни персонажа. "Я работаю в концентрированно-лабораторных условиях, где моими героями становятся «полные идиоты, раскрашенные ярким черным и проиллюстрированные длинными названиями, объясняющими хоть как-то, кто перед тобой, дорогой зритель. Появляясь один за другим, они создают мой черно-белый социум, мой лагерь, мою vip-зону в гетто мастерской". Отсутствие портретного сходства с человеком и важность только ситуативного контекста с привнесенными извне смыслами, в котором оказывался художник или мог оказаться вместе с конкретным персонажем. Именно этот ситуативный момент отражается в названиях работ – «Вечерняя орбита пчелы возле арбуза и тополя», «Она натирала бананы мятной жвачкой», «Синдром рыбака», «Разрезая полароид» и «Язык жеста». Такие поэтические подписи к каждой работе становятся маркерами сюжетных линий по которым можно считать и погрузиться в очень личные истории.